Здесь всё меня переживёт, Всё, даже ветхие скворешни И этот воздух, воздух вешний, Морской свершивший перелёт.
И голос вечности зовёт С неодолимостью нездешней, И над цветущею черешней Сиянье лёгкий месяц льёт.
И кажется такой нетрудной, Белея в чаще изумрудной, Дорога не скажу куда…
Там средь стволов ещё светлее, И всё похоже на аллею У царскосельского пруда.
1958, Комарово
Стихотворение \"Приморский сонет\" - один из несомненных шедевров поздней ахматовской лирики. Уже при первом чтении, до всякого анализа, оно привлекает читателя глубиной содержания и совершенством формы. Вместе с тем, оно оставляет впечатление необычности, новизны - как в творчестве Ахматовой, так и в традиционной поэтике сонета. Тема стихотворения ясна: это стихи о смерти, хотя смерть в них не названа прямо, сознательно убрана в подтекст. Тема смерти нередко присутствует в лирике Ахматовой. Она принимает разные обличия. Это и стихотворения, целиком посвящённые этой теме, иногда так и озаглавленные: \"К смерти\" (1939), \"Смерть\" (1942); и стихи, посвящённые памяти поэтов и друзей (частично объединённые в цикл \"Венок мёртвым\"); и мотив трагической насильственной смерти, неизбежный в стихах, написанных в годы войн, революций и государственного террора; и лирические мотивы ожидания смерти, желания смерти, страха перед ней. Необычна не тема, а её трактовка. В \"Приморском сонете\" нет ни страха перед смертью, ни стремления её приблизить или отдалить, ни предсмертных мук, ни смертельной тоски, ни горечи расставания с земной жизнью, ни надежд на счастье за гробом - ничего того, что обычно сопровождает тему смерти и в лирике Ахматовой, и во всей мировой поэзии. Стихотворение лишено мрачного, трагического колорита. Оно решительно контрастирует со многими другими стихами Ахматовой на эту тему, в частности с написанным всего лишь за год до \"Приморского сонета\" стихотворением \"Ты напрасно мне под ноги мечешь…\" (1958), где смерть предстает в присущем ей трагическом обличии: ...Смерть стоит все равно у порога. Ты гони ее или зови, А за нею темнеет дорога, По которой ползла я в крови...
Как ни удивительно, такое спокойно-просветлённое отношение к смерти можно встретить у Ахматовой не в стихах, близких по времени написания к \"Приморскому сонету\", а в юношеском ее стихотворении: \"... Я молчу, молчу, готовая / Снова стать тобой земля...\" (\"Я пришла сюда, бездельница...\", 1911 г.). В этих ранних стихах нетрудно разглядеть и некоторые образы, повторенные почти через полвека в \"Приморском сонете\" - и \"легкий месяц\", и пруд (и тополя, упомянутые в отвергнутом позднее варианте). Образ смерти замещен в \"Приморском сонете\" образом ВЕЧНОСТИ. Потустороннему, нездешнему миру, который дает о себе знать неодолимым голосом Вечности, противостоит покидаемый земной мир во всем его очаровании - и вешний воздух, и сиянье месяца, и цветущие черешни. Перед лицом Вечности как бы забыты, во всяком случае, вынесены за пределы данного стихотворения не только трагедия смерти, но и все трагедии, все ужасы земного существования, о которых так много сказано в ахматовской поэзии.