значит, пока я занималась исцелением, йогой и медитацией, изучала шедевры пруста, гессе, гумилева, работы дали, ты тут заводила любовниц на каждой станции (и еще парочка в резервации)? давай оправдывайся, черт возьми, хоть что-нибудь говори!
нет, мне не больно. просто невыносимо противно. я же в тебя так верила.. так верила тебе. посмотри мне в глаза. знаешь, если уж ты, «чистая, светлая и невинная» (господи, как наивно!), оказалась такой, то что тут еще сказать?
слова, мысли, воспоминания, войны, сказки, как бесцветное месиво, выливаются на ковер. тошнит от твоих истерик и фраз-отмазок. давай без масок. не беспокойся: я уже не вижу тебя в упор.
как глупо верить в какие-то ненужные идеалы. я обещаю: я больше ничего не попрошу у великой жизни, кроме билета и такси до какого-нибудь вокзала: я так устала — сыграйте по мне реквием, панихиду и тризну.
и ноги подкашиваются. будто распятая на голгофе, истекаю кровью. из запекшихся старых ран вытекают желчь, никотин, слеза, сотни литров кофе — воздух заканчивается на вдохе — и я замедленно падаю, бездыханная, на диван.