Романс распетый семейскими Забайкалья. В островах охотыник целиый день гулявает, Яму счастья неету, сам себе ругавает. Как яму быть,а ну да счастье вам служить, да служить? Да нельзя быть ейну весё-яламу, что зверь не бягит. Как яму быть,а ну да счастье вам служить, да служить? Да нельзя быть ейну весё-яламу, что зверь не бягит. Поехал охотыник на тёплыя во-ёды, Где гуляла рыпыка при ясной пого-ёде. Там на брягой ой ну кой вздумал я да отдохнуть, да уснуть, Да я хотали ну сорва-ялась, ох гончих слышно чуть. Там на брягой ой ну кой вздумал я да отдохнуть, да уснуть, Да я хотали ну сорва-ялась, ох гончих слышно чуть. Охотник не медылил, на коня садиллся, Зверя с любопытыством вон поймать ловчилыся. Бросился в лес, ой ну да во лес по тропиныке-дорожке, Где спала-ли ну красаявица на мягкой травя. Бросился в лес, ой ну да во лес по тропиныке-дорожке, Где спала-ли ну красаявица да на мягкой травя. Груди у ней нежены, цвитами укрыяты. Щёчки у неё воалы, слезами залияты, Он увидал, ой ну ой упал, задрожал, задрожал. «Да венера-ль ану красаявица», тихонько сказал. Он увидал, ой ну ой упал, задрожал, задрожал. «Да венера-ль ану красаявица», тихонько сказал. Венера проснуялась, охотничка виядить, Молодой оховтник, чем хотишь обиядеть. Ох, ты злодей, ай ну ой требуешь того ли, да сяво, Да я не зверь я не лисияца, ох, сам видишь я кто. Ох, ты злодей, ай ну ой требуешь того ли, да сяво, Да я не зверь я не лисияца, ох, сам видишь я кто. Мы лисиц видаяли, мы волков стреляяли, Мы таких красовоток в редкости встречаяли. Ох ты злодей ой ну ой пробил барабан, барабан Ах да поядем-а ну, красаявица, от в лагерь ночевать. Ох ты злодей ай ну ой пробил барабан, барабан Да поядем-а ну, красаявица, в лагерь ночевать. 1979 год.