Я видел американский ремэйк испанского фильма о колонизаторах. Мимо Джамейки шел корабль. Команда наелась транквилизаторов. Один лишь был. Его звали Эл. Он не пил. Он не ел.
Ремэйка история знакома до слез, но волнует, как в первый раз. Здравствуй, остров Виктория. Большая земля больше не ждет нас.
«Что же ты, Эл, с друзьями не пил, не курил, не ел транквилизаторы?» Эл отвечал им: «Между собой друзьями не могут быть колонизаторы». Парни буровят, но Эл тверд. Миг - и до крови дело дойдет.
Ремэйка история знакома до слез, но волнует, как в первый раз. Здравствуй, остров Виктория. Большая земля больше не ждет нас.
И вот на остров выбросило волной труп молодой прямо к ногам той, судьбой ему не предназначенной, пока он был живой.
И когда я еду после кино, вокруг индустрия, грохот авто. И я понимаю, что я не то. И то, что вокруг, тоже не то. Я слышу голоса. Вижу море я. Отмель. Коса. Виктория. Моя мать индианка. Отец в небесах. В руке моей банка, И тина в трусах.
Ремэйка история знакома до слез, но волнует, как в первый раз. Здравствуй, остров Виктория. Большая земля все еще ждет нас.