Над Библией тихо читаю молитвы Лунный свет освещает постель. Стёкла в доме на части разбиты, Комнату снегом заносит метель.
Вот и декабрь, наступил так нежданно, Ёлку поставить успел я вчера, В шарах новогодних отражаясь устало Светит, мигая, лампа моя.
За окном, средь могучей метели, я вижу, Как огненным пламенем светит с небес Чудовищный шар, под названьем - Нибиру Сжигает мой город, как грешника бес.
Я помню, как гнался за пиком карьеры, Как деньги в глазах отражали свой блеск, И руки тянулись, не ведая меры, Но, всему, что ценил я, наступит конец.
Всё стало не важно, я богат или беден, Нет значения, сколько монет в кошельке. Черна моя кожа, иль как облако бледен Всё к чёрту сгорит в нисходящем огне.
В последний момент я жалел не о деньгах, Что мошенники сняли с моего телефона, Не о взломе "Вконтакте", не о странах, где не был Не о том, что так и не купил в Москве дома.
Моё сердце рыдало холодным дождём, И трещина шла по раме оконной, Казалось что так же, режет ножом, Мне в груди где-то душу болью фантомной.
Я вспомнил, что не говорил своей маме спасибо, За годы, все те, что растила меня, Что с какой бы я девушкой не был красивой, Прощала за всё лишь мама меня.
Меня кто-то любил, а потом покидал, И обиды бывали и ссоры с другими, Но и сам я достаточно редко прощал, И боль доставлял даже любимым.
Осуждал я людей за типы их кожи, За вес, за язык, и за веру иную. Лишь за то, что они на меня не похожи, А сегодня вместе с ними сгорю я.
Благодатный огонь, он рассудит весь мир, Но как жаль, неужели на этом всё кончится? Мне не верилось, как и многим другим В это нелепое слепое пророчество.
Но ужас не в том, что конец наступил, Что Апокалипсис так подобрался зловеще А в эгоизме - он будто бетонная пыль, Засыпает взгляд наш реальный на вещи.
Мы любим кого-то, но больше – себя. Мы судим других, будто мы – не судимы, Но что, если завтра планета Земля Осветится миллиардом огней Хиросимы...