Фиолетовым бархатом штор драпированный зал Голос сладостной виолончели от страсти устал И болезненно-длинные пальцы подносят бокал К осененным изящно-порочной усмешкой устам
Ароматом упадка пронизаны линии рук Теребящих нервозно в петлице увядший нарцисс Угловатостью жест грациозен, фатальностью – звук По мистической лестнице музыки тянущий вниз
Призрак статуи с татуировкой на бледном плече Влажный блеск в отуманенных травами Ганга глазах Опьянев, истерически взвизгнула виолончель И с лепнины карниза спорхнул наркотический страх
Вместо музыки – вопль: «Горим!» Роковым раскатом в умах нетрезвых Вечный Город, великий Рим Галюциногенно пространство взрезал
Пурпур тоги залит вином И морщины разврата на юной коже Толпы варваров за окном Но не встанут с пиршественного ложа
В их бездонно-пустых глазах Отблеск пламени пляшет веселым бликом В их певучих голосах Равнодушие к жаждущим крови крикам
Смертью под лепестками роз Завершится их великолепный вечер Странной статике томных поз Погибая, Рим не противоречит
В фиолетовом мареве лет проступающий зал Голос сладостной виолончели охрип и пропал И костлявые хрупкие пальцы прижали бокал К осененным вселенской улыбкой бесплотным устам…