Упала капля и пропала в седом виске, как будто тихо закопала себя в песке. И дружба и любовь не так ли погребены, как тающее тело капли внутрь седины? Когда есть друг, то безлюбовье не страшно нам, хотя и дразнит нас легонько по временам. Бездружье пропастью не станет, когда любовь стеной перед обрывом ставит свою ладонь. Страшней, когда, во всеоружье соединясь, и безлюбовье, и бездружье окружит нас. Тогда себя в разгуле мнимом мы предаем. Черты любимых нелюбимым мы придаем. Блуждая в боли, будто в поле, когда пурга, мы друга ищем поневоле в лице врага. И женщина вздохнет чуть слышно из теплой мглы, когда признанья наши лишни, хотя милы. Но среди вязкого болота, среди потерь так хочется обнять кого-то: «Товарищ, верь!» И разве грех, когда сквозь смуту, грызню, ругню так хочется сказать кому-то: «Я вас люблю…»?