Был вечер, падал белый снег, Я попросился на ночь в дом. Там в черном платье менестрель Пел песни перед очагом. Он пел о проклятых вождях. О том, что свет не есть – добро, О позабытых королях, И люди слушали его.
Он пел о том, что не понять, Где черный, а где белый цвет. И что давно пора узнать, Что правды в этом мире нет. Он светлых проклинал богов, В глазах его огонь сверкал. Он не боялся страшных слов, И снисхожденья не искал.
Он был высок, хорош собой, И голос ввысь его летел. Он звал померяться судьбой, И песней все сказать хотел. Я не забуду его глаз, Бездонных, словно бездны мрак. Я видел их всего лишь раз. Но позабыть не смог никак.
В них бились блики от огня, И менестрель вдруг замолчал. Он оглянулся на меня И, посмотрев в глаза, сказал: “Я знаю, ищешь счастье ты, По свету, дом покинув свой. Но мир не стоит суеты, А потому пойдем со мной.
Смотри, несовершенен мир, Где свет — там кровь и правды нет. Илуватар пустой кумир. Ты заблуждался много лет. Пусть проклинают люди нас, Но мы свободны и сильны. Я знаю, наш настанет час, Он вечен — Повелитель Тьмы.
Ответь, идешь ты или нет, Со мной в бессмертие и Тьму, Кто знает, что такое свет?”. И вот что я сказал ему: “Не осуждаю я тебя, Не знаю, может ты и прав. Но мне же — не сломить себя И к свету тянется мой нрав.
Я шел, искал свою судьбу Через невзгоды и года. Все это время предо мной Сияла с Запада звезда. Да! Я пошел бы за тобой, Ты песней ранил душу мне. Но мне начертан путь иной. До истеченья жизни дней.
Я знаю, вечен в мире свет Их клич — творить, не разрушать. Я не иду с тобою, нет. Вот все, что я могу сказать.” И улыбнулся менестрель, Сказав: ”Ну что ж, да будет так. У каждого есть в жизни цель, Тебе – звезда, мне – ночь и мрак.
Вам светом править и добром Мне скорбью вечной и печалью. Нам общих не иметь дорог. Я ухожу во мрак, прощай!” Надев на плечи черный плащ, Он тихо вышел за порог. А я, оставшись у огня, С тех пор забыть его не мог...