Давным давно, в незапамятные времена, была у царя Арташеза красавица дочь по имени Тамар. Глаза Тамар сияли как звезды в ночи, а кожа белела как снег на горах. Смех ее журжал и звенел, как вода родника. Слава о ее красоте шла повсюду. И царь Мидии слал сватов к царю Арташезу, и царь Сирии, и многие цари и князья. И стал царь Арташез опасаться, что кто нибудь придет за красавицей с войной или злобный вишап похитит девушку прежде, чем он решит, кому отдать дочь в жены. И велел тогда царь построить для дочери золотой дворец на острове посреди озера Ван, что издавна зовется «морем Наири», так оно велико. И дал ей прислужницами только женщин и девушек, чтобы никто не смутил покоя красавицы. Но не знал царь, как не знали другие отцы до него, и не будут знать другие отцы после него, что сердце Тамар уже не было свободно. И отдала она его не царю и не князю, а бедному азату, который ничего не имел на свете кроме красоты, силы и отваги. Кто помнит теперь, как его звали? И успела Тамар обменяться с юношей взглядом и словом, клятвой и поцелуем. Но вот воды Вана легли между влюбленными. Знала Тамар, что по приказу отца днем и ночью следит стража за тем, не отплывает ли от берега лодка к запретному острову. Знал это и ее возлюбленный. И однажды вечером, бродя в тоске по берегу Вана, увидел он далекий огонь на острове. Маленький как искорка, трепетал он во тьме, словно пытаясь что то сказать. И вглядываясь вдаль, юноша прошептал: Далекий костер, мне ли шлешь ты свой свет? Не ты ли – красавицы милой привет? И огонек, словно отвечая ему, вспыхнул ярче. Тогда понял юноша, что возлюбленная зовет его. Если с наступлением ночи пуститься через озеро вплавь – ни один стражник не заметит пловца. Костер же на берегу послужит маяком, чтобы не сбиться в темноте. И влюбленный бросился в воду и поплыл на далекий свет, туда, где ждала его прекрасная Тамар. Долго плыл он в холодных темных водах, но алый цветок огня вселял мужество в его сердце. И только стыдливая сестра солнца Лусин, взирающая из за туч с темного неба, была свидетельницей встречи влюбленных. Ночь провели они вместе, а наутро юноша снова пустился в обратный путь. Так стали они встречаться каждую ночь. Вечером Тамар разводила огонь на берегу, чтобы возлюбленный видел, куда плыть. И свет пламени служил юноше оберегой от темных вод, что раскрывают ночью ворота в подземные миры, населенные враждебными человеку водяными духами. Кто помнит теперь, долго или коротко удавалось влюбленным хранить свою тайну? Но однажды царский слуга увидел юношу утром, возвращающимся с озера. Мокрые волосы его слиплись, и с них стекала вода, а счастливое лицо казалось утомленным. И слуга заподозрил правду. И в тот же вечер, незадолго до сумерек, слуга затаился за камнем на берегу и стал ждать. И увидел, как зажегся дальний костер на острове, и услышал легкий плеск, с которым вошел в воду пловец. Все высмотрел слуга и поспешил утром к царю. В люто разгневался царь Арташез. Разгневался царь, что дочь его посмела полюбить, а еще более разгневался на то, что полюбила она не одного из могущественных царей, что просили ее руки, а бедного азата! И приказал царь своим слугам быть у берега наготове с быстрой лодкой. И когда тьма начала опускаться, царевы люди поплыли к острову. Когда проплыли они более половины пути, на острове расцвел красный цветок костра. И слуги царя налегли на весла, торопясь. Выйдя на берег, увидели они красавицу Тамар, облаченную в шитые золотом одежды, умащенную ароматными маслами. Из под ее разноцветной шапочки колпачка спадали на плечи черные как агат кудри. Девушка сидела на расстеленном на берегу ковре, и кормила огонь из своих рук веточками волшебного можжевельника. А в ее улыбающихся глазах как в темных водах Вана горели маленькие костры. Увидя незванных гостей, девушка в испуге вскочила на ноги и воскликнула: Вы, слуги отцовы! Убейте меня! Молю об одном – не гасите огня! И рады были царские слуги пожалеть красавицу, но страшились гнева Арташеса. Грубо схватили они девушку, и повлекли прочь от костра,