И папа, и мама, и даже тетя Двойра, Что вечно ходит в порванных чулках. Кричали, вопили: - Влюбилась наша Маня! А Ваня точно был из ГубЧеКа.
А я хожу походкою почтенною, Пусть, кто-то «против», и, пусть, кто-то «за», Но в жизни всегда закономерное, Поверьте мне, я знаю, что сказать!
И папа, и мама, и даже тётя Двойра, На свадьбе все кричали та-ра-рам! Прошло лишь полгода, родился сын у Мани, Ну, как две капли вылитый Иван.
А я хожу походкою почтенною, Пусть, кто-то «против», и, пусть, кто-то «за», Но в жизни всё всегда закономерное, Поверьте мне, я знаю, что сказать!
Красавца Ивана убили под Берлином, В тот самый, в тот последний день войны. А папу, и маму, и Маню вместе с сыном, Фашисты расстреляли у стены.
А я хожу походкой выразительной, Ишь не сказать, так лучше бы не знать. А что мои глаза на свете видели! Поверьте мне, я знаю, что сказать!
А город у моря - трудяга и романтики, Море наше было бы не в счёт. Когда бы на Пересыпи, Слободке, Молдаванке, Не жил бы замечательный народ.
Тут ходят все различною походкою, Пусть, кто-то «против», и, пусть, кто-то «за». Горжусь я Молдаванкою, Слободкою, Поверьте мне, я знаю, что сказать! Горжусь я Молдаванкою, Слободкою, Поверьте мне, я знаю, что сказать!