Ну, так будем жить, Как велит душа, Других хлебов не прося. Я себе заведу ручного мыша, Пока собаку нельзя. И мы с ним будем жить-поживать, И письма читать в углу. И он залезет в мою кровать, Не смывши с лапок золу.
А если письма вдруг не придут — (Ведь мало ли что в пути!) — Он будет, серенький, тут как тут Сердито носом крутить. А потом уткнётся в мою ладонь: Ты, мол, помни, что мы вдвоём! Ну не пить же обоим нам валидол, Лучше хлебушка пожуём!
Я горбушку помятую разверну, И мы глянем на мир добрей. И мы с ним сочиним такую страну, Где ни кошек, ни лагерей. Мы в два счета отменим там холода, Разведем бананы в садах… Может нас после срока сошлют туда, Но вернее, что в Магадан.
Но, когда меня возьмут на этап И поведут сквозь шмон — За мной увяжется по пятам И всюду пролезет он. Я его посажу в потайной карман, Чтоб грелся под стук колес. И мы сахар честно съедим пополам — По 10 граммов на нос.
И куда ни проложена колея — Нам везде нипочём теперь. Мы ведь оба старые зэки — я И мой длиннохвостый зверь. За любой решёткой нам будет дом, За любым февралем — весна…
А собаку мы всё-таки заведём, Но в лучшие времена.