Я был тогда студент медвуза. Ты – тоже. Видятся глаза прозрачные, как ткань медузы, на берег брошенной, а за зрачками белых слёз клепсидра отмеривала, и тогда уже я ждал приток бессилья пред смертью. Словом: как так дал тебя забрать, ведь были вещи, как: шахматы, звонок, сервиз, пух одеяла, пара трещин в ногах софы; и стон: вернись.
II
Как мертвый тянется к живому, так зазвучал в губах варган. Я помню голос телефона и помню, как я отвергал слова врача о самом скверном; как слух противился гудкам; как из гортани лезла скверна и пряталась по закуткам твоих вещей из гардероба. В углу опухший чемодан напоминал мне крышку гроба с таможней биркой «Не отдам».
III
В твоих глазах текла клепсидра и опускались якоря. Нас развело мираклем СПИДа. Я был готов и, всё коря, с тобою разделил мгновенье: из глаз спешили корабли, у якорей срывались звенья, мы учащались, как могли, но вирус – божье провиденье, коли пришёл – кивни челом, кроме вещей и кроме тени, мне не оставил ничего.
IV
Вода иссякла из клепсидры. Читай: тире и тчк. И выход из своей апсиды я видел только в ДНК. Частицы кожи на постели, ресница чёрная, как тушь. Точно слова, я был растерян, к фиаско мне игрался туш: твой код остался не разгадан и не клонирован никем.