В темноте раскрывает безумие крылья. Там, где ночь, нескончаема пустота. И неважно мне, где, и неважно, что были. Нет ни воздуха, ни дыхания, ни лица.
И сконтужены руки за хилой спиною, На запястьях истертые скорбью слепца; Только б вечная судорога подневолья Утомила голодного блудного пса…
Не устанет метель хоронить под собою ветхий отблеск надежды, погибшей в бою. В пустоту тихой песнью отчаянно вою, в пустоту тихим воем волчицей пою.
Безупречным кристаллом ложится под ноги мертвый юноша с бледным прекрасным лицом: То невнятная боль о потерянном Боге Обивает пороги с чернильным пером.