Наждак папиросной бумаги слегка обожжёт пересохшие губы, Ты встанешь с постели, чтоб встать у окна - увидеть города трубы. Из клетки грудной раскрытой наспех, стучит вяло усталое сердце, Ему в такт эфир сыпет штурмом помех: -"Пора бы пойти одется". Вскользь, усмехнувшись иронией дня - на подоконнике мёртвые птицы, Ты в ванну пойдёшь, вспомнив про меня, что в зеркале там отразится. И вот встреча глаз на грани стекла - две впадины в бледной коже... И ты опять спросишь: -"Ну, как дела?" И я отвечу: -"Всё то же..."
Когда душа в тисках, Когда бьёт пульс в висках, Когда тоска нагонит в больших городах, Познай в моих глазах cтрах. Порой мне кажется, что боль - лишь способ Уткнуть нас носом в море вопросов, Сродни полёту альбатроса С Небосвода в состоянии полу-коматозном, Алмазы роз горят в лучах рассветных Солнца наших слёз - проза Спазмами души при напряжении, достигшем миллиардной вольты, Мы исторгаем съеденную соль там В окружении грязных луж лицо, как облако, Страданьем скорчено, словно сплетено, Ослеплено, в глазах обторчанных, Небесных зодчих, из болезней бесполезных клочьев В этот час неурочный. Вот невмочь уже, Никто не сможет нам помочь уже, Кровь в груди клокочет, на этой почве. "Выстрелите в плечи! Может, станет легче?",- Плакал у окна аптечного, человечек, вечностью замеченный, Старые тёрки, с них ксивы стёрты, страх мозг терзает клещами... А как же всё-таки к визиту поздним вечером отнесётся доктор Плечнер?, Над головой путь Млечный - там тоже, по точкам всё размечено, Но где же эта женщина, что, скрутив конечности, скажет: "Успокойтесь, мы Вас залечим... Навечно..." Как со стрелы гранитной наконечник, В предплечье входит междутечье, Снова встреча в нечто, где-то на конечной света, Движенье в Небо перманентно. Лекарство от бунтарства в массы, За препараты оплатите в кассу! Куда там вылечить душевный насморк? Лекарство от бунтарства в массы! За препараты оплатите в кассу.
Хмельной, на встречу ветру, Картечью памяти шальной, задетый, Ведом лучом серебряного света к заветной цели Тот, что когда-то слыл поэтом, Брёл в неизвестном направлении еле-еле. От заката до рассвета ходил по городу, Искал то место, что сердцу дорого Через дожди, метели, ворохи осеннего золота, Всполохи весеннего гомона, галдело зелено-молодо. Пред его взором пролетели дни, недели, годы, Лёд рисовал узором на стекле, и пел многоголосием капели, А он простоволосый, в распахнутой шинели, Боролся, метался зверем в серой атмосфере. Порой дома с колоннами ему навстречу раскрывали двери, Свет электрический, вечера в салонах, на мимолётное мгновенье грели, Но вскоре надоели, закралось в душу подозрение, Вдруг вспотело тело - снизошло прозрение, Он понял, что ищет солнца луч Среди кирпичных стен и серых туч города, Которым управляют тени, Упал на колени, простёр руки к Небу, Закричал: "Убей меня!" И звёзды побледнели от напора человеческого...