Когда смолкает шум житейских битв, И волн кипенье страстных затихает, Приходит время покаянья и молитв, И сердце от ударов отдыхает.
Неспешно струйкой белой вьётся дым кадильный, Закрыта дверь на ключ и в келье тишина, А пред иконами так трепетно, так сильно, Прочь разгоняя сумрак, теплится свеча. Гори ясней свеча, пусть мрак сомнений сгинет, Пусть ярким пламенем зардеется душа, Во тьме отчаянья, в непроглядной мгле унынья, Гори ясней, гори моя свеча.
Как вожделен, как светел Твой покой, Как сладостно молитвы вдохновенье, О, дай мне Господи житейских смут забвенье, Когда душа беседует с Тобой.
Неспешно струйкой белой вьётся дым кадильный, Закрыта дверь на ключ и в келье тишина, А пред иконами так трепетно, так сильно, Прочь разгоняя сумрак, теплится свеча. Гори ясней свеча, пусть мрак сомнений сгинет, Пусть ярким пламенем зардеется душа, Во тьме отчаянья, в непроглядной мгле унынья, Гори ясней, гори моя свеча.
Кто не был скорбен, тот не испытал, Блаженный миг скорбей земных забвенья, И радость обретённого спасенья, Доступна лишь тому, кто погибал.
Неспешно струйкой белой вьётся дым кадильный, Закрыта дверь на ключ и в келье тишина, А пред иконами так трепетно, так сильно, Прочь разгоняя сумрак теплится свеча.