Слушай. Просто садись и слушай. Я говорить не люблю - но сейчас скажу: Что у меня? Любовь, что удавкой душит. Что ж в ней такого? Сама понять не могу.
Все как у всех - и внутренний свет, и бабочки в теле, и "обниму весь мир"... Только сжимаюсь, как от удара плети, если почувствую: милый кому-то мил. Я же обычная. То есть... как все. И ладно, мне-то плевать, но завишу от остальных: кто-то хоть слово скажет мне чуть прохладно - Мир мой разрушен, гений внутри притих.
И не пишу - ворчу все про бестолковость, Мол, что-такое-я-да-кому-нужна? Только любовь, - ну надо же что за новость! - Все раз за разом берет и спасает меня.
Ладно б спасала - я б молча стерпела это, Но говорят в народе "любовь-то зла..." С этим согласна. Кто может любить поэта? Редко кто может. Однако же я - смогла.
И продолжаю, - не вырезать это чувство, - И вспоминаю, как несколько лет назад думала: "Люди-то из искусства Вместе не могут быть. Их удел - писать. ...может быть, разговаривать о высоком... Как же вдвоем такие - да смогут жить?" Вот что скажу: если творчество бьется током, значит, творящий влюблен в того, кто помог творить.
Вот что скажу: не влюбиться в поэта - сложно, Только любить - пожалуй, еще сложней. Всё почему? Для поэта ведь невозможно Увидеть намек, где он в порядке вещей:
Будет поэт читать, - а быть может, слушать, - Только в упор не поймет: это всё - ему. Вот потому любовь, как удавкой, душит... ... именно так. Я все ж поняла, почему!
Так что прошу - не влюбляйтесь совсем в поэтов, Да и поэтом зовите не всех, а достойных лишь. Я могу вечно рассказывать вам об этом, Только с количеством строчек растет престиж, Что мне ни к чему. Ведь я не поэт ни разу, Зато для поэта готова писать стихи И рифму искать, и удачную больше фразу, Чтоб все удивлялись потом, как слова легки,
чтоб все восхищались: слова мои все, мол, тают, Всё тают и тают, как льдинки на языке...
А что до поэта - поэт, я знаю, читает. И думает, что читает не о себе.