первоснежное небо читает тебя и меня по брайлю, по касаниям изучает нас, одиноких, роденствующих как полярники в Северный лед, мы не вмерзли в него — мы стаяли стаями в бесконечный покров, как в великое равнодействие
первоснежное небо читает тебя и меня руками чувствуешь, будто художник о мир обнуляет палитру словно на благовещенье паводком с рук стекает обескровленный день, с антрацитовым небом слитый, где первоснежное небо читает тебя и меня на ощупь, так (казалось бы) проще — уходящий стреляет первым по любому из двух; где, как флаг, на ветру полощет фотографию строчки света, прижатой закрытой дверью; там, где каждый удар сердца о ребра яростнее и больнее, руки о стену в кровь: только вымолить бы прощения, первоснежное небо читает меня по слогам и болеет (так же, как я) вкусом твоей оголенной шеи
первоснежное небо считает тебя и меня за дожное — дураки на войне, где никто не способен сдаться пока ты под огнем, мы врастаем по клеткам кожи в бесконечный покров, как в великое святотатство — так читай греховодников-нас по падениям в грязь и только, так (казалось бы) проще — уходящий стреляет мимо, первоснежное небо читает тебя и меня без толку, одиноких, растаявших, исповедовавшихся, неисповедимых
PS так читают ветхий завет непрошедшие кастинг в мадонны, где в евангелии от Грина ты по льду прекратила бег — по щекам бритвами твоих обоюдоострых ладоней падает первый снег падает первый снег.