Третий день подряд мне снится зима. Будто отец или брат меня оставили здесь, одного на века. И эта жизнь песком приручила и нас жить так, Но мы придумали мир другой лишь для себя, лишь для себя…
Ночами в поисках веры в небе в открытое окно сочилось время тихо Они заберут и тебя, не ты ли мне желал зла? Я привыкаю к боли немного, к непониманию, К этим повадкам строгим. Годы, как бусы. Жемчуг темнеет, а взгляд уже не держит порчу. Зализываю раны под звездами. знаешь, я стал сильнее старше на жизнь Можешь гордиться мной, ведь я нашел людей, способных заменить мне тебя Это ты был страхом, ты был криком в ушах, но что-то все равно держало нас Клятвы, кухни, культы, квартиры, курим, купчино, ночью снег. Старые, злые, любимые, помнить вас, ваши глаза и слезы Проклиная гимны и все истории страха, взяв на руки отца тридцатых Небо надо мной, ветер бей меня и высуши мое тело Я видел сон, к нам придет оттепель, талой водой по венам Праздники жизни новые дни, а мы знаешь жили как могли Ты прав, годы летят быстрее птицы вольной, как камни с гор Узнал по хрипу, узнал тень, узнал по взгляду сквозь стены Узнал по кашлю, узнал шаги, звуки и запах домашней еды Не ты ли мне желал зла и закалял мое детство церковным холодом Отец я был добрым, добротой должной, словами лощеными Тяжело дышали птицы, после жизни снится, мне не нужно более Я видел казни, закаляя смертью глаза свои и в то же время проклиная себя, Обрекая на муки. Мне нужно выпустить кровь, отец скорее Разорви мое сердце, как миф и навсегда уходи. Больно все оставлять так, но только ты заставляешь плакать, Смеяться, сын смейся, а мне уже тринадцать слезы лейтесь.
Третий день подряд мне снится зима. Будто отец или брат меня оставили здесь, одного навека. И эта жизнь песком приручила и нас жить так, Но мы придумали мир другой лишь для себя, лишь для себя… Третий день подряд мне снится зима. Будто отец или брат меня оставили здесь, одного на века. И эта жизнь песком приручила и нас жить так, Но мы придумали мир другой лишь для себя, и вряд ли пустим вас…