Немного пасмурно сегодня Антон решал вопросы, трудно ли быть Богом ему? И сколько стоит доза радости, если печаль не стоит ничего? И хочет ли он быть там, где все решено?
Собачьи глаза намокли каплями, Скулит душа, скребет лапами. Полные пакеты папирос, Минеральная вода и письма с букетами роз. Собачьи глаза намокли каплями, Скулит душа, скребет лапами. Полные пакеты папирос, Минеральная вода и письма с букетами роз.
Куда течет река и где берет начало она? На волнах, снимая мокрую одежду, Вперемешку с пеной и надеждами, К югу мокрой спиной, зачарованный Снежной красотой стоял Антон. Белым бархатом горы сверкали каратами там. Тот стоп-кадр плавно, так, как надо. Неторопливо снег таял, превращаясь во влагу. "Все будет как обычно" - подумал он. Миллионы хлопьев спустят горы, и утонет мечта. Сегодня днем судьба обещала Антону Новые силы, все самые сильные стороны. Обнаженные тела на земле переплетались, Руки гладили пальцы, вонзив ногти в талию. Там, где мать смотрела фотографии детей И вместе с ними копалась в хронике дней. Болеет Антон (замерзает), в городе дуют ветра. На порывах пьяный воздух изо рта. Кривые рельсы, стальные полосы, В окне вагона горит бардовый закат. У перрона полные дамы дарят за деньги то, Чего не хватает (хватило вчера) А уже понедельник мается. Ольгино, остановка 'Площадь Ленина'. Антон заснул еще на 'Удельной', Как будто пьяный в стельку Во сне его навестила тетя Вита, Мать, отец и друг Никита говорили слитно. Видно, трудный день был вчера, заметно это. Антон был дома, но в этом доме ветра. И как этот чертов мир станет моим, Если меня может предать моя мать? Куда мне деться от мутных глаз тех людей Ведь я же вырос с ними? И в чем причина злобы моей? Дома из окна машины мелькали. Антон в городе теряет молодость. Его встречали гроздья пыльной рябины, Глаза детей невинных - будущих психов, объебанных СПИДом. В сторону, где горели огнем шпили, Псы рычали в спину проезжавшему мимо Антону. Сколько лет этот город тонет под накипью? В один момент он закроет глаза его.
Куда течет река и где берет начало она? Все-таки вопросы мучали. На следующий день Антон уже выбрался в центр Метр за метром прямо к храму, Но сперва решил зайти в шаверму. В таких местах обычно прожигают время личности, Но здесь было все как-то нетипично - Слишком много спичек, слишком много салфеток для рук Слишком много камер на стенах, и никого вокруг. Не было привычных глаз, пустых перечниц, Девиц в фартуках, пения певиц в динамиках. Паранойя окутала Антона в миг, Долбила по ушам "тик-тирик, тик". Не буди, пока еще не суди. Откуда эти вопли? Голоса, капли, собачьи глаза намокли. Душа настойчиво тянула к храму, Но обезображенное, худое тело как-то сидело упрямо. Наверно, все-таки трудно быть Богом, И быть ли им вообще, Богом быть зачем? Антон запел (ла-ла-ла-ла-ла). Я замерзаю, в городе дуют ветра, В городе летают пули, в любое время замерзает тело. Тема интересна, время кормит демонов. Время, где моя вера? С утра я направлялся к храму, Но под вечер опять заснул на 'Удельной'. А вот уже и вторник задает свой ритм. Как я мог убивать время, будучи сам убитым? Полу-укрытым, полуодетым, валявшимся у сцены. Меня будили пьяные бармены.
Капли, собачьи глаза намокли каплями Скулит душа, скребет лапами Полные пакеты папирос Минеральная вода и письма с букетами роз Собачьи глаза намокли каплями Скулит душа, скребет лапами Полные пакеты папирос Минеральная вода и письма с букетами роз Собачьи глаза намокли каплями Скулит душа, скребет лапами Полные пакеты папирос Минеральная вода и письма, письма, письма...