немного пасмурно сегодня Антон решал вопросы, трудно ли быть богом ему? и сколько стоит доза радости, если печаль не стоит ничего? и хочет ли он быть там, где все решено?
собачьи глаза намокли каплями, скулит душа, скребет лапами. полные пакеты папирос, минеральная вода и письма с букетами роз. собачьи глаза намокли каплями, скулит душа, скребет лапами. полные пакеты папирос, минеральная вода и письма с букетами роз.
куда течет река и где берет начало она? на волнах, снимая мокрую одежду, вперемешку с пеной и надеждами, к югу мокрой спиной, зачарованный снежной красотой стоял Антон. белым бархатом горы сверкали каратами там. тот стоп-кадр плавно, так, как надо. неторопливо снег таял, превращаясь во влагу. \"все будет как обычно\" - подумал он. миллионы хлопьев спустят горы, и утонет мечта. сегодня днем судьба обещала Антону новые силы, все самые сильные стороны. обнаженные тела на земле переплетались, руки гладили пальцы, вонзив ногти в талию. там, где мать смотрела фотографии детей и вместе с ними копалась в хронике дней. болеет Антон (замерзает), в городе дуют ветра. на порывах пьяный воздух изо рта. кривые рельсы, стальные полосы, в окне вагона горит бардовый закат. у перрона полные дамы дарят за деньги то, чего не хватает (хватило вчера) а уже понедельник мается. Ольгино, остановка 'Площадь Ленина'. Антон заснул еще на 'Удельной', как будто пьяный в стельку во сне его навестила тетя Вита, мать, отец и друг Никита говорили слитно. видно, трудный день был вчера, заметно это. Антон был дома, но в этом доме ветра. и как этот чертов мир станет моим, если меня может предать моя мать? куда мне деться от мутных глаз тех людей ведь я же вырос с ними? и в чем причина злобы моей? дома из окна машины мелькали. Антон в городе теряет молодость. его встречали гроздья пыльной рябины, глаза детей невинных - будущих психов, объебанных СПИДом. в сторону, где горели огнем шпили, псы рычали в спину проезжавшему мимо Антону. сколько лет этот город тонет под накипью? в один момент он закроет глаза его.
куда течет река и где берет начало она? все-таки вопросы мучали. на следующий день Антон уже выбрался в центр метр за метром прямо к храму, но сперва решил зайти в шаверму. в таких местах обычно прожигают время личности, но здесь было все как-то нетипично - слишком много спичек, слишком много салфеток для рук слишком много камер на стенах, и никого вокруг. не было привычных глаз, пустых перечниц, девиц в фартуках, пения певиц в динамиках. паранойя окутала Антона в миг, долбила по ушам \"тик-тирик, тик\". не буди, пока еще не суди. откуда эти вопли? голоса, капли, собачьи глаза намокли. душа настойчиво тянула к храму, но обезображенное, худое тело как-то сидело упрямо. наверно, все-таки трудно быть Богом, и быть ли им вообще, Богом быть зачем? Антон запел (ла-ла-ла-ла-ла). я замерзаю, в городе дуют ветра, в городе летают пули, в любое время замерзает тело. тема интересна, время кормит демонов. время, где моя вера? с утра я направлялся к храму, но под вечер опять заснул на 'Удельной'. а вот уже и вторник задает свой ритм. как я мог убивать время, будучи сам убитым? полу-укрытым, полуодетым, валявшимся у сцены. меня будили пьяные бармены.
капли, собачьи глаза намокли каплями скулит душа, скребет лапами полные пакеты папирос минеральная вода и письма с букетами роз собачьи глаза намокли каплями скулит душа, скребет лапами полные пакеты папирос минеральная вода и письма с букетами роз собачьи глаза намокли каплями скулит душа, скребет лапами полные пакеты папирос минеральная вода и письма, письма, письма...