Сгорело всё, и не осталось ничего под грудой пепла, Ни отблеска надежд издалека. Вся эта жизнь, и эта кровь, и эта боль теперь поблекла, Осталась только память – и тоска.
И не изменишь ничего, и не вернёшься Под звуки арфы в долгожданную зарю. Ты никогда под этим солнцем не проснёшься, Ты никогда сказать не сможешь мне «люблю».
Что этот мир? Лишь тени сна под покрывалом Извечно-белого нетающего снега. Я не могу теперь владеть, чем обладала, И даже знать о том, чего я не избегла.
Я заперлась в своей каморке за обуглившимся сердцем. Пусть музыка моя ещё жива, Но никогда и ни за что мне не откроют больше дверцу, Где ждут меня знакомые слова.
Пусть грянет то, что все считают неизбежным, Пускай все звуки скроет дикая метель… Я по ночам уже давно ничем не грежу, Я не хочу жить больше в этой пустоте.
Я продолжаю делать вид, что я живая, И без надежды уже ждать того момента, Когда со смертью мира белый снег растает И я скользну бесшумной тенью в твоё лето.
Но я не знаю, когда этот снег растает… Боюсь, я больше не увижу твоё лето…