Я иду по Большому Сухаревскому, Я карабкаюсь по асфальту вниз. Я, у души, весенний, с уха, рёв с комом Плоти трепещащей, вырву и вознесу, На выдернутый неба губой карниз, Что Трубной на окраине мира свесился, Взирая на оттаявший навозный суд! Не гляди, что мрачен и хмур, - нынче весел-с я, И теперь мой черед громогласить Весну!