Меж грязи и кладбищ, в той скучной галиматье, Которой средь я рос и где, уснув, умру я, Твой голос странный звучал, как небытие, Как среди оргии – «аллилуйя».
Меня не станет скоро: и он, и я, и те, Кто нынче – лёд, умрём, нас будто ветром сдует. Твой голос средь ночи звучал, как небытие, Которого, впрочем, не существует.