Благослови тебя Боже, бедная моя сестра, идущая в паутине алкоголя и тошноты. Тебе кидают слова-монеты, но ты по-прежнему выглядишь так, словно только что слезла с костра и ступаешь по углям, которые — бывшая ты.
И архангел не грянет в крумхорн, и его не поддержит вдребезги пьяный хор кабачка веселого Ауэрбаха. Ты идешь, а кругом бедлам, где-то там твой младенец, там все то, отчего с утра ты пошлешь всех.
Благослови тебя Боже, мой злой и несчастный брат, в коммунальной квартире пробирающийся в сортир. Ты ждешь ее — а она в загуле, а соседи опять устроили ад, свой персональный ад, забивающий твой собственный блистающий мир.
И архангел не грянет в крумхорн, и его не поддержит вдребезги пьяный хор кабачка веселого Ауэрбаха. Ты идешь, а кругом бедлам, где-то там твоя радость, там все то, что в ближайщих числах будет послано.
Благословенны будьте все идущие стопом и едущие в метро, в дом, из дома, с работы, на работу или к друзьям, из слов-монет снизавшие мониста, рожденные лишними, из преисподней ушедшие, стершие губы в кровь в ожиданьи лобзанья, будь благословен Ты сам, и труждающиеся, и поющие, и предстоящие пред Тобой, и с Тебя не сводящие зареванных красных глаз, будь благословен любой и всякий, умерший и живой, уже за то, что он жил здесь или живет здесь и сейчас. Помилуй его и прости его, и дай ему сил простить, и дети — спаси их, Господи, возьми под Свое крыло.
Мы злимся, и материмся, и плачем, не зная, кому. Господи, право, знаешь Сам, как порой тяжело.