Где мне нужда — там тропы, где мне ночлег — там кущи, где усну — бузина-калина и темнеe и гуще. А из какой деревни буду я родом завтра — в сущности и неважно, и не страшно, и не напряжно.
Не выходя из дома, мчусь за огнем знакомым. Он впереди маячит-плачет, я им давно влекома. И непослушными губами я ловлю святое пламя, в руки он не дается, меж пальцев бьется и исчезает.
Есть такое зелье, что потом вся жизнь — похмелье кто его раз пригубит — губы себе навек погубит. станут губы огня просить, станут губы огонь ловить, обжигаясь сугубо — а иное уж пить не любо.
А я не горюю больше, что дом мой — не дом, а больше. Что бузина-калина прямо из пола тянется дальше. Мне бы скорбеть, что время тает, а я по бузине плутаю за огоньком бродячим, что во тьме бузинной маячит.