Все друзья отдали якорь, отошли, растворились, постарели, выросли, ты одна осталась прежней-белоснежной и трепещешь на другом конце земли.
А когда-то в незабвенное когда, где ничто не предвещало холода, сорвалась твоя встревоженная стая и исчезла, и неведомо куда.
То ли ветер испугал их, то ли снег, то ли просто поманил нездешний свет, но пустынен тот район, что покидали, с Енисаари улетев в Генисарет.
Там-там-там, среди магнолий и олив, ах, любой бы был блистательно счастлив, обитая где-то в Средиземноморье, ты насвистываешь простенький мотив.
Он привязчив, он почти необъясним, он похож на дождь и на Ерусалим, птица Рэна с петербуржским опереньем, цвет которого напоминает дым, дым напоминает дом, дом напоминает...
Дым отечества, растаявший вдали, Так мучительно и сладостно разлит. Уловив его еле заметный запах, ты трепещешь на другом конце земли.