Опускается ночь, завершая собой Вечер пятницы, буйный и длинный. Замелькает огнями ночной гастроном, Постепенно стихает столичный содом, И летят по проспекту машины.
Это люди торопятся в недра домов. Так кончается день. С неба льется любовь, С неба сходит покой, над ночною Москвой Распростертое небо темнеет.
Поздний поезд метро, как обычно, пустой, Люди-призраки в общем вагоне. Пилигрим возвратится с работы домой, Ночь сомкнется беззвучно за узкой спиной, Все, что за день случилось, утонет.
А в зеленых глубинах сквозь толщу воды На поверхности камня остались следы, И война, что грохочет две тысячи лет, Этот след извести не умеет.
Где-то свадьбы играют, и матери ждут, Что в пеленках забьется живое. Где-то скучную ношу с трудом волокут, Где-то плачут навзрыд, фотографии рвут. Где-то дремлют, обнявшись по двое.
А на краешке мира, у сердца земли Желто-белые розы уже зацвели, И дрозды-пересмешники свили гнездо, В синем небе смеются, и колокол бьет, Разреши мне все это увидеть!
Ни одна душа в Его руках не обгорит И не оплавится, хотя И горяча Его ладонь. Спи покуда спишь, А Он хранит тебя и дышит, До утра горит над изголовьем Направляющий огонь. Впереди Тулуза!
Не вернется ни Персиваль, ни Галахад – Возвращенья с небес не бывет. Засыпает Москва, как заснеженный сад, Небеса прозвенели, и ждут наугад, И за гранью миров замирают.
Небеса улыбнутся тебе И дотла пережгут твое имя. Засыпай, ночь подхватит тебя, уходи, Ты не с ними! (Впереди Тулуза)
Засыпай, и кровать – как ладья, Унесет твое утлое тело. Гаснет мир, и у неба сверкают края Желто-белым.
Ветер бьется в окно, Потеплело к утру, Все обиды растают и и беды замрут. Журавли пролагают воздушный маршрут. За окном новый день расцветает. Впереди Тулуза!