пару пятен совести оставят чернила и ладан, веревки узел рубчатый пахнет альпийской свежестью, вместо антихристов - бэтмены, от огня души лишь две дыры на старом свитире, меня развели как кролика, сказали что могу улетать, а я - пингвин, и мне невесело, а я страус, но весь песок продали. и задушить - бы кого нибудь со злости матерной, но у нынешних жителей из пластилина и воска шеи, и в телевизоре бродят белоруские партизаны, да батька Махно, а у меня -ни одного патрона, развели как страуса, развели, как чайника, развели, как ламера под ослепительный блеск глянцевых изысков. но ничего, ничего - будет свобода видам красной книги и прочим психам, и пингвины на юг на крылах отправятся, лишь бы найти мастера, чтоб от души и правильно отформатировал мое сердце светлой красочкой.