Мне нужен цвет, я отступлю… несчастье, блеск; рассвет, нежнее будь, и с прахом — упьемся цветом; я рокот цвета, нежность темноты и перелив, я — через край, и умирал, не внемля пустоте, на переходе между пафосом и пылью; хочу из поднебесья смены ритма, стеклом по смерти, разбитым небом; я — будто ночь, устал… я — млечная беда, что, замерзая, любит… ночь… ответ мой — роскошь бед и естество…
В виноградных звеньях, проходя ближе к смерти, наблюдаю, вижу. Только что были псы, далее были звезды, в конце были мы. Успел заметить, как львы пожрали неприкосновенное, после были звезды, насилие и ропот, лунные отметины, сухая лоза. Мосты вели опьяненных с болот, видел цветение холода, сновиденья росы; и объял пустоту, как пламя взяло бы крону, как поглотило лозу; и ритм настиг в горелом сумраке, где умирать продолжаем тихо, так тихо… я любил виноград, дрожал от прикосновений, я дрожал от боли, от сожженных костров, — так много костров!.. недавно блуждал по миру — он не принял… останусь с виноградом, — просыпаться криком, терять в небе слова; мне предлагали их снова и снова, слова о Боге, слова любви, а я истекал словом цвета, цветом глубины, цветом винограда…