Так предательством день чернел Под обрезом снопа лучей, И открылся во тьме предел, Настоящий, живой, ничей.
Я знакомлюсь с актерами, Я знаком с персонажами, Познакомь меня с лицами, Познакомь меня с каждым «я»,
Чтоб, вернувшись на место в зал, Наблюдать дальше за игрой. Пусть осколки прямых зеркал Бросят свет от игры иной.
И гибельную сладость эстетства Уронить на жирную землю, И разве не святое наследство Ускользает из пальцев Тварью печальной, И рядом кто-то Вздохнул так привычно, И блеск его панциря скрылся в траве Бриллиантовой... Но еще долго стоять так И пить тишину, Как всегда — Ни слову не внемля.
Так из чаши корона брызг Поднялась, и опала вновь, Из углов огорченный визг: «Там вода была, а не кровь...»
Что погибло на дне ее — Злая шутка, привычный блеск? Никогда, — значит все твое, Никогда значит — до небес,
Значит, выгнуть дугой любовь, Чашу пусть обовьет змея. Никогда, значит, все твое, Никогда, значит, это я...
А первая сигарета с полудня Была одиннадцатой с утра, И новый календарь абсолютов Видится чем-то другим, инородным, Даже внося удовольствие В ткань пробужденья тем, Что бессмыслен. Схватит рука грудь перекрестка, Вдруг обострив все желанья того, что «Сегодня», Отсекая «вчера»