Птица сядет рядом, Будто бы в спешке, Нервным крылом смахнет Ложь и сонливость. Я написал тебе все, И так потешен Мой рассказ на песке Перед приливом.
Птице — ранить крылом Жалкую душу, Ночь пугнет фонарем, Небо остудит. Нет ничего за плечами — Встань и послушай, Встань с колен и услышь: Гнев ли пробудит?
Гнев расположен лицом, Так, чтобы видеть Каждую тень на глазах, Каждую горечь; Щепкою падать ли в бездну, Солью ли вызреть, — Что за плечами у гнева, Это ли море —
Моря неспешного пульс Выпью, да, — выпью, Злая его акварель Так измельчала, И неестественный вкус, Гибну, да, — гибну; Жаль, раньше не примут, Только к началу.
Там птица не чувствует крыльев И маятник падает настежь, В стенах картонных заклятий, В дворцах, опоясанных блажью. И миг, разочтенный до визга, Теряется в ткани любовей; Картины комичного риска И липкий сумрак портовый. Играл с архетипами цвета И формы; а ночь напоила Сиреневой химией лета, Ушел, — и двери закрыла.
Земля, так земля исчезала, и порча, И сон опрокинутой чашею вызрел, Зардел, воспрял, воскрес на почве Реального, в мире. Стегают, перья дергают ангелов, — Кто вы, уродцы, кто здесь остался? Будда, табу, Иуда, и сан того, Кто это видел, слышал, играл сим…
Строю рай на галерах, Выценив роли, Строю смерть на примере Лужи из воска, Выцветшей лирой — Боли, Выцветший мир — Мозгом.