Редко друзья нам встречаться приходится, Но уж когда довелось Вспомним что было и выпьем как водится, Как на Руси повелось. Вспомним что было и выпьем как водится, Как на Руси повелось.
Вспомним вокзалы и стрелки у черепа, Вспомним плацкартный вагон, Проводника, который в истерике Выкинут был на перрон. Проводника, который в истерике Выкинут был на перрон.
Вспомним как трогался поезд с фанатами, А через пару минут Все полосатые были нажратые, И начинался капут. Все полосатые были нажратые, И начинался капут.
Двери раскрытые, стёкла разбитые, Тамбур в сортир превращён, И только бегают хари нарытые, Им надо вмазать ещё. И только бегают хари нарытые, Им надо вмазать ещё.
Утром до пива с трудом добирались мы Чуть матерясь, а потом Пили "Стрелецкую", пили "Кубанскую", Пили простой самогон. Пили "Стрелецкую", пили "Кубанскую", Пили простой самогон.
До стадиона не всякий дохаживал, Но разговор не о них, Кто добирался, тот помнил про каждого И шизовал за двоих. Кто добирался, тот помнил про каждого И шизовал за двоих.
Мы не боялись морозного воздуха И полицейских дубин, Бились в Баку, доберёмся до Грозного, Выстоим и победим! Бились в Баку, доберёмся до Грозного, Выстоим и победим!
Будет держать нас незримая ниточка Вместе, пока не помрём, Так выпьем за Питер и за ЗЕНИТУШКУ, Выпьем и снова нальём! Так выпьем за Питер и за ЗЕНИТУШКУ, Выпьем и снова нальём!