В ботинках прошлогоднего сезона я вышел из подъезда, врубил кило музона. Мне кажется, я что-то в мире значу, пусть значу и немного, но значу, не иначе! Какая расчудесная картина - мужик сидит на трубах, пьет водку из графина. Он мало в этом мире понимает, зато он знает много и спирт ему внимает, и спирт ему внимает, и спирт ему внимает. Вот девочка подъедет на хёндае, ее ебет начальник, весь двор об этом знает. Плевать ей, у нее есть перспектива слетать на лето в Гоа иль даже на Мальдивы. А женщина развешивает простынь на этаже десятом, ее движенья прОсты, И простынь это ее жизни карта, и комната в общаге, и кольца на ломбардах. А я иду, в моей бутылке пиво, и мне плевать на Гоа, плевать мне на Мальдивы, Плевать мне на хёндай и чье-то горе, на горькую на водку, на красное на море, на красное на море, на красное на море. Вот девочка рисует цифры мелом, ее подруги в красном, она одета в белом. Ее отец на трубах хлещет водку, мамаша весит скатерть, а дед плывет на лодке. Не на подводной, что плывал на Кубу, знавал глаза Фиделя, знавал кубинок губы, А на простой рыбацкой на казанке, он любит свою бабку, сварившую приманку. А бабка его видит только море и капитана в белом, что приплывет к ней вскоре. Глаза ее желтее селенита, но сердцу не прикажешь, она все та Лолита.. И все крутится и крутится планета, то в розовом все цвете, то с ней не надо света. И наблюдать за ней моя работа, в моей бутылке пиво, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу...