Она не лампочка, но он всегда накал ей дарил, Не считая дней, смачно плевав на календари. Она феникс, но всё равно из пепла не восстала бы, Сгорела напрочь и не полетит на небо, стало быть.
Ей холодно, но не растопит новый камин грусть, Сердце замёрзло и дарит лишь новокаин пульс. Где её ангел-хранитель? Надо ему сжечь нимб, Родной не он, а тот, у кого нет другой женщины.
Стала одной для него, ведь когда-то их мама умерла, И не вернётся – не умеет жизнь кидать бумеранг. Теперь живут вчетвером: они, папа и вера в Бога, Просканировать бы завтрашний день, где томограф?
А то их календарь лишь сулит: скоро конец света, Закончится очередной бактун - об этом отец ведал, Когда укладывал младшую дочь и старшего сына, А брат с сестрой не верили ему и также цифрам.
Календарь был придуман кем-то, жаль не ими, Если б иначе, то мысли не были бы шальными. Как жить им, когда в голове лишь конец света? Вот бы порвать календарь и пустить его по ветру. (2р)
Её угнетали слова папы о скорой смерти мира, И мысли о побеге разделяла дверь квартиры. Лишь брат был рядом и не фанатик, слава Богу, Начали действовать с ним, входя плавно в омут.
Изучали культуру, сколько же разных названий тут. Узнали, что в длинном счёте есть бактун и калабтун. И, что если мерить год не в Цолькине, а в Хаабе, То конца света не будет тогда, когда говорил папа.
С этой мыслью сын пошёл к отцу, чтобы объяснить, Что ему не надо зацикливаться на смерти всех живых. «Папа, конца света не будет, лишь наводят мысли страх», «Конец света наступил, когда при родах умерла твоя мама… и сестра».
Календарь был придуман кем-то, жаль не ими, Если б иначе, то мысли не были бы шальными. Как жить им, когда в голове лишь конец света? Вот бы порвать календарь и пустить его по ветру. (2р)