Я вернулся как-то домой из кинотеатра. Фильм был так себе, половина зрителей даже спали. Очередная голливудская пустышка. «Да, — подумал я, — не то, что раньше снимали!» Я сидел на кухне, пил пиво. В комнату постучали. Я открыл дверь, а на пороге стоял Анатолий Папанов. Он улыбнулся мне и сказал: «Ну, здравствуй, поколение спецэффектов и графики! Ну шо вам сказать? Усё ж пропало! Шо сейчас снимають? Для того, шобы понять, о чём все эти фильмы, шампанское надо пить с утра и обильно! Да уж... Мой мальчик! Передай им, мой мальчик, Шо во всех ихних фильмах нема толку! Как говорит наш шеф, Михал Иваныч, Если человек идиот — то это надолго!»
Я сидел и смотрел «Возвращение мушкетёров». Делать было нечего. Вдруг кто-то сказал: «Угости сигареткой!» И я его угостил. Обернулся — а в кресле сидел Борис Новиков. «Пропади всё пропадом! Вот сижу я и думаю: А может, дело не в артистах, а во времени? Или зрители стали глупее? Ты не обижайся, мой мальчик, токи раньше как-то глубже всё было. Как говорится... да, о духовном забыли! Мой мальчик! Ты знаешь, мой мальчик, Что мы, артисты старой закалки, Купались, в каждой роли купались! А что теперь? Доигрались!»
Сказал и исчез куда-то. «Что за день!» — подумал я. «Чудеса сплошные! Новиков, Папанов общались со мной как живые...» Поставил какой-то диск, развалился на стуле. Оказалось — «Самый лучший фильм-2». Смотрю — а рядом со мной Юрий Никулин. «Ну, я посмотрел фильм Гарика Харламова... и вспомнил фразу одного из своих героев: «Бамбарбия! Кергуду!» Глядя на это так называемое кино, хочется спросить: «А нет ли у вас такого же, но со смыслом?» Разврата, как много разврата! Нет, не такие комедии у нас были. Нельзя так! Нет, ну правда, нельзя так! Ведь мы не голым задом смешили...»