Эх, подбросили до неба серебро, Но монета та упала в дерьмо И уткнулася, и встала да на ребро. Видно, было так суждено. То, что было, то уплыло, было и прошло. То, что будет, то еще не произошло. Как упала та монета, так вот и живем, Словно между решкою и орлом. А орел уже не в силах летать, В свое время он свое отлетал. А решетку ту попробуй сломать, Этот добела каленый металл... Времена мои лихие, времена мои глухие. А дела мои плохие да неважные. А глаза мои сухие, а не влажные. А братья мои бухие, да отважные. Взяли, да поймали, оседлали и погнали И ударили лошадку стремена, Шпоры вострые поранили ей бока. И несется моя бòрзая страна И, того гляди, сбросит седока. Это ж ясно даже самому дураку: Огневого скакуна не спеши седлать, Если не уверен в том, что на всем скаку Сможешь ты его удержать-сдержать. Сбруя пестрая, а шоры – шоры темные, Шпоры злостные, звездой заостренные, А удары-то все плетью крученые. Но, залетная, кипяченая! Времена… А дела… А братья…сермяжные, А глаза
Что ж тут плакать-горевать, даром слезы лить? Коли мы тут родились, значит, будем жить. Будем лаптем щи хлебать, будем сладко спать, Будем горько пить, маму поминать. Эх, меня усыновила мать Россиюшка, Ну а я ее за то уматерю. Я люблю ее с такой силой-силушкой, Только странною любовью я ее люблю... Но не можем выбирать мы родную мать! Эх, подбросили до неба серебро, Эх, ударили лошадку стремена, Хватит плакать-голосить, даром слезы лить. Времена, времена, времена, времена... Времена даются нам в поощрение Времена даются нам в наказание И поэтому набравшись терпения Мы в который раз пойдем на заклание Времена А дела… А братья … сермяжные, А глаза… Времена!