Шмоцарт для фортепианного трио (2006) eNsemble, 29 апреля 2007 года
В пьесе пародируется представление о композиторе как медиуме и самая ситуация передачи/приёма откровения. В качестве откровения, то есть источника сигнала, выбран Моцарт как репрезентант божественного. Точнее, «Моцарт» как репрезентант «божественного». Автор прямо ставит себя в положение ретранслятора моцартовской стилистики и сознательно паразитирует на ней. Пьеса состоит из четырёх больших разделов; каждый из них поначалу претендует на ту или иную функцию типовой классической формы, но затем обнаруживает себя как структурную обманку. Имеют ли сочинённые здесь искажения авторскую ценность или остаются не более чем искажениями? Прибавлено ли что-то — конечно, не к Моцарту, а к «Моцарту» — или было бы лучше послушать оригинал?