Смолкли звуки оркестра, кресла снова пусты. И врывается в сердце холодок пустоты. В тихо дремлющем зале - я вдвоём с тишиной. И дождусь я едва ли, чтобы кто-то ещё был со мной.
Мне Арлекина судьбу видно пожаловал Бог. Вечно я к людям бегу, только не зная дорог.
Теплота гобелена за моею спиной. Дрожью бьётся колено - вышел петь, так и пой! Песня в горле застряла, словно чёрствый кусок. Почему нету зала, где бы петь свои песни я мог?
Господи, что за напасть? Люди для залов поют, Но трудно на сцену попасть! Вот потому-то я тут.
Я пою не со сцены - вы, мой крохотный зал. Жаль, что нет гобеленов. Кресел нет, нет зеркал. И галёрка не сможет от волнения встать. Но зато в тёмных ложах нет людей, чтоб меня освистать.
Нет, мне не сцена нужна! В зале мы с песней - рабы. А с вами - свободна она. Мне лучшей не надо судьбы.
Я пою не со сцены - вы, мой крохотный зал. Жаль, что нет гобеленов. Кресел нет, нет зеркал. И галёрка не сможет от волнения встать. Но зато в тёмных ложах нет людей, чтоб меня освистать.