Достиг я высшей власти. Шестой уж год я царствую спокойно. Но счастья нет моей измученной душе!
Напрасно мне кудесники сулят Дни долгие, дни власти безмятежной. Ни жизнь, ни власть, ни славы обольщенья, Ни клики толпы меня не веселят!
В семье своей я мнил найти отраду, Готовил дочери веселый брачный пир, Моей царевне, голубке чистой...
Как буря, смерть уносит жениха!
Тяжка десница грозного судьи, Ужасен приговор душе преступной... Окрест лишь тьма и мрак непроглядный! Хотя мелькнул бы луч отрады!
И скорбью сердце полно, Тоскует, томится дух усталый. Какой-то трепет тайный... Всё ждешь чего-то...
Молитвой теплой к угодникам божьим Я мнил заглушить души страданья... В величье и блеске власти безграничной, Руси владыка, у них я слез просил мне в утешенье...
А там донос: бояр крамолы, Козни Литвы и тайные подкопы, Глад и мор, и трус, и разоренье! Словно дикий зверь, рыщет люд зачумленный!
Голодная, бедная, стонет Русь...
И в лютом горе, ниспосланном Богом За тяжкий мой грех в испытанье, Виной всех зол меня нарекают, Клянут на площадях имя Бориса!
И даже сон бежит, И в сумраке ночи Дитя окровавлённое встает! Очи пылают, Стиснув ручонки, молит пощады... И не было пощады! Страшная рана зияет! Слышится крик его предсмертный!