А из того ли Карачакова Контейнер в Москву выезжал? А водитель Илья За рулём сильно трезвый лежал. А повело ему руль, То ли ось ему тронула ржа. А это присказка, не сказка. Сказка ложь, а Илюшеньку жаль.
Нашёл - так пой, потерял - упокой, А не ищешь - так пей. Находил и терял, пил и пел, И долго терпел. Зима закрыла все двери, двери с петель. Снаружи апрель, Да ты нас вёл, взял за руку И пошёл, побежал, полетел.
А в небесах благодать, Просто мать твою перемать. По нам смеётся свобода, по нам давно Плачет тюрьма. Ходим сквозь линию фронта босые. Ходим с ума. Гори над нами звезда, Трясись под нами кровать.
Два белых лебедя летели в венце, Солнце светом слепя. Да прилетели точно-точно в прицел, Перо всем ветрам. Грохнулись о земь, стали чёрные псы. Не узнали себя, Да что себя! Не узнали друг друга. Пора по домам.
А ты живи - не тужи, счастья вам И спасенья тебе. Шли мне открытку каждый раз, Когда будешь рожать. И с каждым новым дитём это небо Будет чуть голубей. Почти таким же голубым, как когда Мы могли только лежать.
Заколотила мне двери метель, Она моя мать. Замалевал мне все окна иней, Он мой отец. А ты живи - не тужи, Знай, что я доживу до письма. Ну, а после письма - всех наверх, И полный вперёд!
Закружит голову вёснушка, Пустит ручьи под откос. Возьмёт за горло, и дыши, и живи, И чтоб кровь шла легко. Вскроет лёд на всех ранах, Битое растопит стекло. И я целую тебя сквозь сто веков И тысячу вёрст.
А что там дальше - огонь ли, вода Или петля из струн? Дунай течёт ли к истоку, Или Волга впадает в Сестру? В Вавилоне весь снег густой идёт поутру. А положи мне звёзд на глаза, И я не умру.
А звёзды днём - из колодца, А по ночам - из ведра. А принял смерть за тебя, ну а ты Умерла за меня. А Илья отсидел за контейнер И вышел вчера. А и снова он трезв в дымину, А без неё несть огня.