По дороге к Тинатин (Из поэмы) О. Батраковой 1 Вся земля, вся планета - сплошное "туда".Как струна, дорога звонка и туга.Все, куда бы ни ехали, только - "туда",и никто не "сюда". Все - "туда" и "туда".Остаюсь я один. Вот так. Остаюсь. И боюсь (и признаться боюсь, что боюсь). Сам себя осуждаю, корю. И курю.Вдруг какая-то женщина (сердце горит)...-Вы куда?! - удивленно я ей говорю.-Я сюда... - так влюбленно она говорит. "Сумасшедшая! - думаю. - Вот ерунда...Как же можно "сюда", когда нужно - "туда"?!" 2 Дорога, слишком дорого берешь. Не забывай про долг. Когда вернешь?.. Молчит дорога. Лишь июль печет, да пыль сухая по ногам течет, да черный грач на камне золотом, задумавшись, сидит с открытым ртом. Грачиный царь - корона на башке, да перышко седое на брюшке. Знать, и ему дорога дорога... А может, и не царь он, а слуга? Почем дорога? Разве хватит ног, чтоб платить? А сколько их, дорог! Лежат дороги. Да цена красна. Пуста-пуста грачиная казна.Лежат дороги. Пыль по ним метет. Но всяк по ним задумчиво идет: и царь, и раб, и плотник, и поэт... Идут-идут... И виноватых нет. 3 О чем ты, Тинатин? Ты вся в смятенье. Ты покачиваешься, слаба.Как хорошо, что не смертельны твои смертельные слова. Тебя единственную будни потчуют злорадной анонимной почтою и тихими шагами тихих жен, не называющих своих имен. Они чем яростнее, тем напевнее, как будто бы туда глядят, где листья опадают первые, где бабочки последние летят. Как в бой, они идут в кино, на рынок. Еще очнуться не успев, они плывут к тебе в своих перинах, тебя шельмуя араспев. А ты опять, себя раздаривая, перед нашествием стоишь одна, как виноградина раздавленная, что в тесной рюмочке - у дна ...Когда-нибудь, из мрамора изваяны, вы рядом встанете в каком-то там саду. Кто будет знать, что были вы изранены все поровну в каком-то там году? Но вижу я грядущих жен, наверное входящих после поединков в сад, где, непорочны, вы застыли в ряд, где листья опадают первые, где бабочки последние летят. 4 Есть муки у огня. Есть радость у железа. Есть голоса у леса... Все это - про меня. В моем пустом дому - большое ожиданье, как листьев оживанье неведомо к чему. И можно гнать коня, беснуясь над обрывом, но можно быть счастливым и голову клоня. И каждый день и час, кладя на сердце руку, я славлю ту разлуку, что связывает нас. 5 Как разбитая белая армия, отступает под Мцхетою снег, и его генералы бездарные с арьегардами тянутся вслед. Капли капают с каждого дерева, скоро-скоро нагрянет апрель... Что мы делаем? Что с нами делает полоумная эта капель?! Не заботясь о завтрашней участи, на границе у света и тьмы не о мужестве, не о могуществе, а о слабости молимся мы! И какая-то вечная женщина удивленно шагает в любви, и горят так светло и торжественно за спиною ее корабли. 6 Всю ночь кричали петухи и шеями мотали, как будто новые стихи, закрыв глаза, читали. Но было что-то в крике том от едкой той кручины, когда, согнувшись, входят в дом, постылые мужчины. И был тот крик далек-далек и падал так же мимо, как гладят, глядя в потолок, чужих и нелюбимых. Когда ласкать уже невмочь и отказаться трудно... И потому всю ночь, всю ночь не наступало утро... 7 Ты - мальчик мой, мой белый свет, оруженосец мой примерный. В круговороте дней и лет какие ждут нас перемены? Какие примут нас века? Какие смехом нас проводят?.. Живем, как будто в половодье... Как хочется наверняка! 8 Любовь, любовь - такое государство,где нет ни бед, ни радостей твоих,где пламень сердца и души богатства -все ровно пополам, все на двоих. Гденазревает днями и ночами еще неведомое торжество, где все - как рекруты, все - как начало, и каждый начинает с ничего.Однако замечаю я,что прячут какие-то досады от меня.Над Ней ломают головы и плачут и странные дают ей имена. Я замечаю горестные лица. Мне самому страшна судьба моя... О, что-то, знать,неладное творится в стране Любовь где проживаю я:люблю с опаской, верю осторожно, спешу тревожно из далеких мест...