В. В. Маяковский - Нашему юношеству | Текст песни и Перевод на русский

• Тексты песен
• В. В. Маяковский
• Нашему юношеству

На сотни эстрад бросает меня,
на тысячу глаз молодежи.
Как разны земли моей племена,
и разен язык и одежи!

Насилу,
пот стирая с виска,
сквозь горло тоннеля узкого
пролез.

И, глуша прощаньем свистка,

рванулся

курьерский

с Курского!

Заводы.

Березы от леса до хат

бегут,

листками вороча,

и чист,

как будто слушаешь МХАТ,

московский говорочек.
Из-за горизонтов,

лесами сломанных,

толпа надвигается

мазанок.

Цветисты бочка́

из-под крыш соломенных,

окрашенные разно.
Стихов навезите целый мешок,

с таланта

можете лопаться —

в ответ

снисходительно цедят смешок

уста

украинца хлопца.

Пространства бегут,

с хвоста нарастав,

их жарит

солнце-кухарка.

И поезд

уже

бежит на Ростов,

далёко за дымный Харьков.

Поля —

на мильоны хлебных тонн —

как будто

их гладят рубанки,

а в хлебной охре

серебряный Дон

блестит

позументом кубанки.

Ревем паровозом до хрипоты,
И вот

началось кавказское —

то го́ловы сахара высят хребты,
то в солнце —

пожарной каскою.

Лечу

ущельями, свист приглушив.

Снегов и папах седи́ны,
Сжимая кинжалы, стоят ингуши,
следят

из седла

осетины.

Верх

гор —

лед,

низ

жар

пьет,

16

и солнце льет йод.
Тифлисцев

узнаешь и метров за́ сто:

гуляют часами жаркими,
в моднейших шляпах,

в ботинках носастых,

этакими парижа́ками.
По-своему

всякий

зубрит азы,

аж цифры по-своему снятся им.
У каждого третьего —

свой язык

и собственная нация.

Однажды,

забросив в гостиницу хлам,

забыл,

где я ночую.

Я

адрес

по-русски

спросил у хохла,

хохол отвечал:

— Нэ чую. —

Когда ж переходят

к научной теме,

им

рамки русского

у́зки;

с Тифлисской

Казанская академия

переписывается по-французски.
И я

Париж люблю сверх мер

(красивы бульвары ночью!).
Ну, мало ли что —

Бодлер,

Маларме

и эдакое прочее!

Но нам ли,

шагавшим в огне и воде

годами

борьбой прожженными,

растить

на смену себе

бульвардье

французистыми пижонами!
Используй,

кто был безъязык и гол,

свободу советской власти.
Ищите свой корень

и свой глагол,

во тьму филологии влазьте.
Смотрите на жизнь

без очков и шор,

глазами жадными цапайте
все то,

что у вашей земли хорошо

и что хорошо на Западе.
Но нету места

130 злобы мазку,

не мажьте красные души!
Товарищи юноши,

взгляд — на Москву,

на русский вострите уши!
Да будь я

и негром преклонных годов,

и то,

без унынья и лени,

я русский бы выучил

140 только за то,

что им

разговаривал Ленин.

Когда

Октябрь орудийных бурь

по улицам

кровью ли́лся,

я знаю,

в Москве решали судьбу

18

и Киевов

150 и Тифлисов.

Москва

для нас

не державный аркан,

ведущий земли за нами,

Москва

не как русскому мне дорога,

а как огневое знамя!

Три

разных истока

160 во мне

речевых.

Я

не из кацапов-разинь.

Я —

дедом казак,

другим —

сечевик,

а по рожденью

грузин.

170 Три

разных капли

в себе совмещав,

беру я

право вот это —

покрыть

всесоюзных совмещан.

И ваших

и русопетов.

[1927]