Наверно, я погиб. Глаза закрою – вижу. Наверно, я погиб: робею, а потом – Куда мне до неё! Она была в Париже, И я вчера узнал – не только в нём одном.
Какие песни пел я ей про Север дальний! Я думал: вот чуть-чуть – и будем мы на "ты". Но я напрасно пел о полосе нейтральной – Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда ещё – я думал, это ближе,– Про юг и про того, кто раньше с нею был. Но что ей до меня! Она была в Париже, Ей сам Марсель Марсо ей что-то говорил.
Я бросил свой завод, хоть в общем, был не вправе, Засел за словари на совесть и на страх, Но что ей до того! Она уже в Варшаве, Мы снова говорим на разных языках...
Приедет – я скажу по-польски: "Проше, пани, Прими таким, как есть, не буду больше петь!". Но что ей до того! – она уже в Иране,– Я понял – мне за ней, конечно, не успеть.
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осло – Да, я попал впросак, да, я попал в беду! Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,– Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,– Пусть пробуют они. Я лучше пережду.