голова моя упёртая в угол... в пол, потолок, четыре стены смотрит на меня, как на ублюдка с раннего утра до самой темноты.
"кто ты? тебя я не знаю", шепчу ей я, а за уши встряхнув, вижу в глазах свои же пороки, свои же грехи исковерканных чувств. она... голова тяжела и больна, как луна застряла в ночи и мучает скверно все 24... ей хоть пиши, хоть лекарства ищи.
прости. голова моя зажатая небом... в четыре стены, потолок или пол, говорит, что я таким еще не был, и смотрит на меня какой-то урод.
ах, алкоголем встряхнутая рано... то ли к тебе? я ли твой раб? голова моя пришитая к телу, снова глаголет на меня компромат.
голова моя, а на ней антены, ловят эфир истерических снов. дар ли это или проклятье? а она мне: "ныряй в поворот!" и качается вправо, и качается влево, окуная меня во мрак черно-белый. всем и себе, она надоела, но...уже нет дороги назад.
"кто ты? как много тебя-то во мне?" шепчу ей я, а она улыбаясь, мне отвечает, что вся правда в вине, которую ты как всегда отрицаешь. "вся правда в том, что тёмною ночью, когда люди ложатся спать на кровать, ты ищешь себя в зеркалах пропадая, ты ищешь отмычки, а небо не взять?"
прости. голова моя... голова больная, что в ней сплелось за эти нуары? что приковало к таким откровениям? которые ты так не желала...
а ночь утекает. уже тишина. в городе N мы с тобою одни, и после страха опять пустота: пол. потолок. четыре стены.