Однажды, когда сяду в самолёт, Какой-нибудь прибалт отколет \"штуку\": Он в самолёт протащит пулемёт, А, может, воронёную базуку. Вцепившись пальцем в спусковой крючок. На лётный персонал направит дуло, И скажет: \"Поворачивай, сучок!\" - И многих хватит недержанье стула. Конечно, это сильно потрясло, Но хорошо,что всех не пронесло.
И вот минуем базы ПВО,ОВИР,таможню, Как всё это мило. Выходит так, что наше \"статус кво\",- Лететь туда, куда летит громила. Он просипит: \"Мы все летим в Париж\",- Не все, должно быть, у бедняги дома. А, впрочем, ведь на всех не угодишь. Известно: против лома - нет приёма. Когда базука ходит перед носом - Не стоит любопытствовать с вопросом.
Ну, что ж, в Париж... Да лишь бы не в Бейрут Или ещё куда-нибудь к арабам: Там террористы жуткие живут, И нет от них прохода нашим бабам. Куда ни плюнь, то с бомбою в руке, То с прыгающей миной в хурджине. Пусть - \"химия\", но в Вышнем Волочке, Чем день в Ливане или Палестине. Там курят много сладкой анаши И бродят по дорогам дервиши.
И я пройдусь бульваром Монпарнас, И цыкну зубом с Эйфелевой вышки. Я не любитель слишком громких фраз, Но с детства не привык к таким излишкам. Так сладок плод - запретный издавна. А мир иной - загадочней и странней. ...Бывает, и родимая жена В чужом сарае краше и желанней. Ну может, я чуть-чуть перехватил, Простите, что неловко пошутил.
Я не люблю границ и рубежей. От них пока свободны только птицы, И лица из проверенных мужей, И все дипломатические лица. Но пусть прекрасна родина Дюма, А мне претят и лозунги, и бирки. Я возвращусь, поскольку Колыма на свете есть. ...И Яна с Индигиркой. Мне это померещилось во сне, Но всё реально выглядит вполне.