Моя память подобна страницам, и её мне листая б не спиться. В этом пропитом баре, мне вовсе не жалко до тла догореть. Я глотаю твой опиум, как оглашенный, остаюсь до зарницы, Чтобы снова тобой не болеть. А то, знаешь, бывает, угрюмою, серой, безмолвною ночью не спится, Бъёт ключом изнутри и сифонит, проклятая, мерзкая боль! Нанизав на иглу магистрали огни, чуть прищурив ресницы. Разойдусь не на шутку, упоённый тоской. Им бы утром скорей, кофе погорячее, газету новее Снова пробки, заботы, метро, тут и там суета по углам. А я так не могу, мое время уходит, кумиры стареют Превращаясь в труху, променяв свою жизнь на монету и хлам. Половина меня так растрачена, только в потугах черствею. Кем однажды хотел... а я так и никем и не стал...
Из последних, до боли, не мною принятых и важных решений, Мой исход так печален, рутина, работа, граненый стакан. Но мне хочется криком кричать среди эти аморфных растений! Постоянно не с теми, да к чёрту всё, есть автостоп и вокзал. А еще есть багаж, 43 плацкарт, и по полкам затеи Три тетради и это всё то что возьму я с собой на ковчег. И ты спросишь меня как я сам? хорошо, но не так все на деле. Во спасенье души своей грешной готовлю побег. На часах без пятнадцати три, в документах уже без семи двадцать девять. Я смеюсь и болтаю с тобой в телефоне о важных вещах. До нескорого, канет от нас, беззаботное, светлое время, И от этих скитаний, я мог бы уже давно обнищать. Ты запомнишь меня забулдыгой беспутным, и в памяти тенью, Промелькну где-то там, и не нужно... меня навещать...
А теперь я один, скроет глаз и меня в леденеющих фьордах, Столько время истрачено попусту, бью себя в грудь невпопад. Я забуду себя в промежутках от вокзала до порта, Но я помню тебя в этой куртке, тогда в снегопад. Априори, я знаю, нельзя упускать столько важных событий Но порою, ты знаешь, так хочется просто замкнуться в футляр. Или выкрутить как-нибудь в памяти тот самый винтик, И забыть обо всем, как старик, что забыл где-то свой окуляр. Добрый пес лижет руки, уставший, наверно, от долгой разлуки, И доносится с кухни пьянящий запах домашней еды. Заскрипят и откроются настежь знакомые двери от вьюги, Наконец-то я дома, меня на пороге встречают свои. В этом всё, и такие родные, знакомые, теплые руки, Обнимают меня каждый раз всем снегам вопреки...