Вадим Демчог - Быть с ней (Иван Охлобыстин) | Текст песни

• Тексты песен
• Вадим Демчог
• Быть с ней (Иван Охлобыстин)

" - Ты задыхаешься, когда рассказываешь о своей жене, - язвительно укорил гусар своего друга и однополчанина.
- Я... Я сейчас вызову тебя на дуэль и пристрелю, если тоже не начнешь, - хмуро предупредил тот.
- Чего не начну? - растерялся гусар.
- Задыхаться, дурак! - разрядил в него свой пистолет оскорбленный муж. " - Мемуары полковника кавалерии Великолукского.

Разворочили нам жизнь годы советские. Как и бури столетий лес разворочили. И хоть вспоминаем только хорошее, то и дело кулаком в стену садануть хочется... с придыханием... Методички недобросовестно составлялись, напутали с любовью где-то в самом начале, с половой жизнью ясность не внесли. Потому столько одиноких мужчин и женщин…
Не легко прожить большую часть жизни в уверенности, что главное в любви – гигиена и профилактика нервных заболеваний, а потом сообразить, что без семьи – нет общей картины. Не жизнь… Шаблон для кредитного резюме, хотя в быту, спора нет – удобнее. А обосновать с точки зрения удобства семейную жизнь – нельзя! Семья – это неудобно. Это череда требований на пустом месте с подпиской о невыезде. Но альтернатива – только монастырь. Тоже люди живут, не самые грешные. Мало того, к этому дар Божий имеющие – жить наедине с собой. Но кого Господь несподобил – тому жениться. Искать созвучную душу, найти, срезонировать и жениться.
Лично моя партитура выглядела так: году этак в 1992 вышел я на заре из модного ночного клуба в районе станции метро «Университет» и лицом к лицу столкнулся с семьёй. Молодой отец семейства, супруга и двое детей направлялись к лесу с лыжами наперевес. Отец на ходу говорил сонным домочадцам: -Три круга к роднику и назад иначе к утренней почте не успеем. Милый, - возражала ему вороженькая супруга, - мы в 7 утра вышли, 40 кругов до 11 сделать успеем. Будильник нужно проверять до завтрака.
Долго я смотрел им в след, завидовал… Купила жизнь инфанта… На третьесортный сюжетец купила…
Разумеется тут же вспомнил, как я брел каждый день по три километра из школы через вспаханные черные, засеянные кормовой свеклой, поля. Смотрел на линии высоковольтных передач, величественно мерцающие серебром на фоне частых в тех краях грозовых массивов. Думал о главном… О любви думал… Потому что она, ну что не говори, главное! И детский рассудок рисовал картины завоевания великих империй для эффектного поднесения их предмету своего чувственного вожделения. Потом крылья памяти увлекли меня в осеянный светом, полный луны, скальный город под Херсонесом, где я тоже думал о любви… И сознание юноши шептало о срочной необходимости безнадежно заболеть кем-то маниакально желанным и по-возможности тебе симпатизирующую. Хотя последнее тогда было статьей не обязательной. Любовь, как и её отсутствие – огромный источник творческой энергии. Много ли надо честолюбивому юноше?
Так было… Воистину так…
А ныне горизонты моего рассудка взорвали зарницы воспоминания о том мгновении, когда я доподлинно осознал, что искомый объект в границах досягаемости и контроля. Уровень моей убежденности на тот момент достиг таких вершин, что внешние обстоятельства не имели значения. Я взял объект за руку и повел за собой.
Мне ничего еще не было известно о стратегии семейной жизни, но я трезво осознавал, что веду за собой. Всё! Непокоренные силы дикой природы, смертельные тайны океанических бездн, ошеломляющее безумие антиматерии, агонизирующие сверхновые, за доли секунды до вспышки, мягкие сны, обязательного для каждого смертного небытия.
С упоением меломана я слушал тихое дыхание любимой, чувствовал, как её длинные бледные, но удивительно сильные пальцы пронзали холодом… Пришлось надеть перчатку…
И далее, растянутый на три года эпизод, как мы летим, обнявшись, с восторженным ревем, в пропасть… Мимо проносятся чьи-то, измененные скоростью падения, лица; обрывки фраз, всплески совершающихся событий…
Любимой оказалось именно столько, сколько я мудрый малыш и заказывал высоковольтному серебру в детстве - больше, чем я мог завоевать…
Я не заболел любимой, как загадывал… Я в ней умер...

Вадим Демчог еще тексты