А в Рединге снег... Он валит, как наш, и тает, как наш в апрельской воде. А в Рединге смех, и траурный марш, и свадебный марш, как, впрочем, везде. А а Рединге свет витрин и реклам. Я в отсвете том, как будто в огне. А в Рединге след, не чей - нибудь - мой, как Рединга след отныне во мне.
Припев: Ах, зачем Земля вся поделена нами? Ведь ее Господь не делил для нас вовсе, но у каждого из нас есть свое знамя, и свои леса, и в лесах своя осень. Под Москвой уже яблони в цвету белом, в Рединге горят розовым огнем вишни. Как же ты, Господь, так все хорошо сделал, как же у тебя нескладно так вышло...
Мы в редингский паб на пинту пивка, на джина бокал заглянем с тобой, и время, как трап, отъедет от нас, и нас вознесет наш шар голубой. Он, как дирижабль, парит в пустоте... Да, разные мы, но схожи в одном: нам вместе лежать - в английской земле иль в русской земле - но в шаре земном.
Припев.
А в Рединге день свое отшумит, закончит полет и канет во тьму. И будет, как тень, уайльдовский дух всю ночь напролет тревожить тюрьму. И будете вы, игрушки-дома, стоять под луной года и года... Я завтра - увы! - вам ручкой махну и вряд ли уже увижу когда...