На треснувших окнах истраченный век вписан косыми крестами и медный безумец, сползающий в землю молча прощается с нами. Гирями страхов уходит под лед память жестоких зим звоном печальным прощается город с умершим прошлым своим На обескровленных вьюгой домах вмерзшие в память слова судьбы и стены стираются в пыль о времени жернова но что там за сны возникают во тьме непризнанных городов и музы, блюющие на чердаках каких наплодят стихов? Судьбы и стены, лестницы вниз века измены - эры каприз Кто эти тайны завтра поймет? Свет на мгновенье, а память на год... Эй, оборви этот траурный миг пятый евангелист, и опусти золотое перо на времени белый лист и три эпохи, три круга пустых вычеркни легким движеньем - истраченный век уплывает в залив вечной реки отраженьем. Медный архангел города-сна из-под копыта рвется весна Белые скалы зимней реки - городу мало вечной тоски...