Разметавшийся сон за экраном окна, расплетающий ткани забытых мелодий, несущийся вором по чердакам - хозяин бескрайних ночных угодий. Как приколотый ночью к гранитному дну, я фарфоровой куклой, пугающей день, снова здесь остаюсь в поседевшем бреду, и опять отпускаю на свет свою тень. Черной лиговской пылью на старом окне остаются забытые с детства слова, а уроки огня, как уроки зимы, ярко-белыми прядями на головах. Кто отважится лечь на холодный асфальт между статуй деревьев музея-двора, чтоб отдать в этот город хоть каплю тепла чтобы было сейчас, а не только вчера. Уходящие песни отпущены вверх, я не слышу начал, я не вижу хвостов, только несколько перьев лежат на земле, как лежат на земле и других городов. Разводные мосты, заводные дома перечеркнуты снегом, как старые сны, не растает ли вместе со снами и он - этот город Любви, этот город Войны. А на пыльном стекле только след от минут- в сотый раз мое время меняет свой цвет, уходя - уходи, забывая - забудь, то, что знаешь сейчас - вот сейчас уже нет. По музеям любви, по музеям беды пробираются тени безжалостных снов, снова белая ночь, погасившая дни и забытые тени прошлых веков. Но, как безжалостны старые сны в колодцах пустых дворов, и тают сомнения в свете Луны, и время выходит из берегов...